15.06.2011 12:01 | Советский спорт
Лучший российский баскетболист последнего десятилетия Андрей Кириленко дал эксклюзивное интервью «Советскому спорту», в котором рассказал о предстоящем чемпионате Европы и о том, где может продолжить свою спортивную карьеру.
– В этом году вы дали согласие выступать на чемпионате Европы...
– Знаете, я очень не люблю это выражение — «дали согласие», — в голосе Кириленко сразу появляются металлические нотки. — Да, я дважды пропустил крупные международные турниры — чемпионат Европы в Польше и первенство планеты в Турции. Но, поверьте, на то были очень веские причины. Сегодня же я отлично готов как физически, так и морально.
– Долго вели переговоры насчет своего участия на чемпионате Европы с Блаттом?
– Я беседовал и с президентом федерации баскетбола Александром Красненковым, и с Дэвидом Блаттом. Но у нас с ними настолько доверительные отношения, что мы просто договорились на словах. Никакой официальной бумаги даже не потребовалось. Изначально я хотел приехать в сборную 1 августа, но они настояли на том, чтобы я появился в расположении команды уже на первом сборе в Словении. Так что ждите меня 20 июня.
– Как восприняли возвращение Блатта в сборную?
– Я был рад, когда узнал, что Дэвид продолжит работу со сборной России. Для меня он всегда был примером отличного тренера, наставника новой формации. Он умудряется одновременно быть и деспотом, и дипломатом. Весьма жесткий во время тренировок и тем более официальных матчей. Но никогда Блатт не говорит: «Я так сказал и все». Всегда в сборной есть место дискуссии.Мы обсуждаем самые важные вопросы вместе. И это, конечно, подкупает.
– Можно ли назвать Блатта типично американским тренером?
– Ну а как иначе, ведь по паспорту он американец?! Хотя Дэвид долгое время поработал в Европе, и это наложило на него отпечаток. Есть, например, сербская школа тренеров, где наставник — деспот и его указания исполняются беспрекословно. Конечно, и она приносит плоды. Но если тренер не обладает должным авторитетом, то такая модель не будет работать. Игроки рано или поздно просто взбунтуются и скажут: «Эй, приятель, ты можешь сколько угодно кричать на нас, но ведь и мы приехали в сборную не пельмешки лепить, а играть».
